Биолог-эволюционист о вреде, который все еще наносят необоснованные убеждения.
Американская медицина всегда неправильно понимала понятие “раса”. Связь между лицами африканского происхождения и западной медициной зародилась в контексте рабства. С африканцами обращались скорее как со скотом, чем как с людьми. В 18 веке медицинская анатомия прогрессировала благодаря доступности тел афроамериканцев для вскрытия. Хирургические процедуры были доведены до совершенства с использованием порабощенных людей, часто без использования анестезии.1
До 20-го века медицина была скорее искусством, чем наукой. Естественные науки понимали анатомию и физиологию человека через призму особого креационизма. В 18 веке неевропейцы считались вырожденцами по сравнению с европейцами; а в первой половине 19 века они считались отдельными творениями. По этой причине медицина преувеличивала анатомические и физиологические различия, существовавшие между человеческими “расами”. Поддельные физиологические и психологические заболевания были изобретены ведущими врачами 19 века (такими как “эстетическая дизестезия” врача—южанина Сэмюэля Картрайта — рабы, работающие неторопливо — и “драпетомания” — безумное желание рабов убежать). К концу 19 века ученые, такие как статистик Фредерик Хоффман, были убеждены, что “негры” настолько ослаблены, что в конечном итоге вымрут в Америке.
Внутри так называемых человеческих рас больше генетических различий, чем между ними.
В начале 20-го века ситуация не улучшилась. Такие заболевания, как серповидноклеточная анемия, использовались для поддержки законов о смешанном происхождении, чтобы предотвратить распространение болезни афроамериканцами среди белых. Повышенный уровень заражения сифилисом среди афроамериканцев побудил Службу общественного здравоохранения Соединенных Штатов провести эксперимент по наблюдению за прогрессированием нелеченного сифилиса у афроамериканцев. Исследование проводилось с 1932 по 1972 год. В действительности эксперимент с сифилисом в Таскиги был ненужным, поскольку предыдущие исследования нелеченного сифилиса проводились на пациентах в Швеции. Хуже того, исследование продолжалось в течение десятилетий после того, как было обнаружено, что пенициллин может лечить это заболевание. Участникам (и тем, кого они заразили) не предлагалось лечение2 до 1973 года (1975 год для их жен и детей).
Внедрение менделевской генетики в медицину в середине века также не улучшило ситуацию. Теперь считалось, что болезни являются результатом действия отдельных генов. Например, болезнь пеллагра (которая на самом деле является результатом диеты, бедной витамином В3, также известным как ниацин) была представлена евгениками как генетическое заболевание и, таким образом, осталась без лечения. В результате погибло более 100 000 американцев (непропорционально большое число из них афроамериканцы). Более высокие показатели смертности среди “негров” объяснялись присущей им генетической неполноценностью.3
На изображении тела расшифровано: Детальные генетические исследования десятилетиями показывали, что биологические паттерны не согласуются с социально сконструированными расовыми категориями.
Медицина позже, в 20 веке, мало что сделала для продвижения своего понимания биологического разнообразия человека и его значения в решении проблем здоровья — даже несмотря на то, что дисциплины биологической антропологии, а также эволюционная и популяционная генетика начали развенчивать ложное представление о существовании биологических рас внутри человеческого вида. К моменту первоначальной публикации первого генома человека в 2003 году в рамках этих дисциплин был достигнут консенсус в отношении того, что у человеческого вида не было биологических рас. Это было связано с тем, что теперь можно было продемонстрировать, что внутри так называемых человеческих рас существует больше генетических вариаций, чем между ними.4
Разработка новой технологии секвенирования ДНК еще раз продемонстрировала генетическое единство нашего вида в течение первого десятилетия 21 века.5 Например, теперь мы знаем, что любые два человека, выбранные случайным образом из любой точки земного шара, будут делиться 99,9 процентами своего генома. Более того, если бы кто-то нарисовал двух африканцев и сравнил их генетическое расстояние с африканцем и европейцем, нарисованными случайным образом, у африканца и европейца было бы больше общего в их геноме, чем у двух африканцев. Это связано с тем, что большая часть генетической изменчивости нашего вида наблюдается в Африке. Это верно, потому что наш вид впервые эволюционировал в Африке (около 300 000 лет назад). Ни один современный человек не покидал Африку примерно 100 000 лет назад. Большая часть генетических вариаций внутри нашего вида накопилась в течение этих первых 200 000 лет.6 Кроме того, после того, как люди начали распространяться по всему земному шару, эти популяции начали терять генетическую изменчивость из-за малого размера популяции (также называемый эффектом основателя). В результате этих древних миграций биологические вариации человека постоянно увеличиваются с географической удаленностью от Африки.7 Во время миграции естественный отбор привел к адаптации к разнообразным местным условиям, включая новые диеты, паразитарные болезни и солнечную интенсивность8; но большая часть генетических вариаций внутри нашего вида была результатом генетического дрейфа (случайного колебания частоты аллелей из-за небольшого размера популяции). Таким образом, хотя у людей существуют генетические вариации, связанные с географией, эти вариации не привели к образованию биологических рас.
Несмотря на успехи в понимании происхождения и поддержания биологических вариаций человека, “расовая медицина” по-прежнему практикуется по всей территории США. Расовая медицина начинается с предположения о существовании биологических рас человека и о том, что различия между этими расами имеют клиническое значение9.
Статья, опубликованная в 2016 году, привлекла внимание медицинских работников к сохраняющейся проблеме расовых заблуждений при обучении студентов-медиков.10 Короче говоря, студенты-медики придерживались необоснованных убеждений об анатомических и физиологических различиях между предполагаемыми “расами”. Многие из этих студентов думали, что черная кожа толще белой, что чернокожие люди стареют медленнее, чем белые, и что нервные окончания у черных менее чувствительны, чем у белых.
Серповидноклеточная анемия не является “черной” болезнью.
Однако это была лишь верхушка айсберга. Недавний обзор широко используемого учебника по педиатрии продемонстрировал, что он изобилует расовыми заблуждениями, которые преподаются как факт.11 (Эта ситуация побудила Elsevier, издателя одного из наиболее широко используемых учебников по патологии, привлечь меня в качестве консультанта для пересмотра Роббинса и Кумара, Основы патологии, 10-е издание.)
Степень продолжающегося замешательства в медицинском сообществе по поводу несоответствия между биологическими особенностями человека и нашими социально определенными категориями расы стала еще более очевидной, когда я начал участвовать в серии лекций в ведущих американских медицинских школах в сотрудничестве с Андреа Дейруп, сотрудником отделения патологии в Медицинской школе Дьюка. За последние два года мы прочитали более 50 таких лекций.
Что мы обнаружили в большинстве из этих отделов, так это то, что преобладающее представление о здоровье индивида по-прежнему заключается в том, что проблема кроется в генетических признаках и поведении их социально определенной расы.1 Это особенно верно, когда речь заходит о здоровье чернокожих людей. Об этом свидетельствуют модели 19-го века, использовавшиеся для учета вариабельности человека, описанные в ведущих медицинских текстах, таких как «Основы патологии Роббинса», 10-е издание и «Учебник педиатрической помощи Американской академии педиатрии», 2-е издание. Огромный масштаб и срочность решения этой проблемы иллюстрируются тем фактом, что в 2022 году Национальная академия наук созвала специальный комитет для рассмотрения вопроса о том, как учитывать человеческие популяции в геномике и биомедицинских исследованиях. Меня попросили выступить на первом открытом заседании комитета.12 Комитет опубликует отчет о своих выводах в марте.
Мне часто задают вопрос: если у людей нет биологических рас, почему существуют такие очевидные различия в распространенности болезней между предполагаемыми расовыми группами? Моя недавняя книга с Аланом Гудманом «Расизм, а не раса» дает подробный ответ на этот вопрос.
Во-первых, нам нужно понять, почему болезни существуют внутри любого организма. Болезни делятся на несколько общих категорий. Заболевания, которые являются результатом простой генетики, различаются по распространенности по всему миру и, как правило, редки. Это связано с тем, что мутации, влияющие на эволюционную приспособленность во время развития и размножения, естественным отбором снижаются до низких частот. В зависимости от того, насколько тяжелым является результирующее состояние, ожидается, что они будут существовать в популяциях с частотой мутаций. Частота мутаций у людей относительно постоянна в разных популяциях. Такие заболевания, как тяжелый комбинированный иммунодефицит, имеют простые генетические причины. Однако более высокая, чем ожидалось, распространенность таких заболеваний может возникнуть из-за генетического дрейфа (случайного колебания частоты из-за небольшого размера популяции).
Как нация, мы можем осознать, что здравоохранение должно быть правом, а не привилегией.
Естественный отбор также может увеличить частоту аллеля, вызывающего заболевание в раннем возрасте, из-за преимущества гетерозиготы. Это когда человек, несущий одну копию стандартного и одну копию вызывающего заболевание аллеля, демонстрирует более высокую эволюционную приспособленность по сравнению с любым гомозиготным генотипом. Хорошо известен случай серповидноклеточной анемии, при которой аллель серповидноклетки в гетерозиготном состоянии обеспечивает защиту от малярии. Этот вариант встречается везде, где уровень передачи малярии высок (включая некоторые районы Африки, а также Ближний Восток, Индию и Южную Европу, включая Грецию и Италию). Таким образом, серповидноклеточная анемия не является “черной” болезнью. Мы думаем об этом так только потому, что порабощенные африканцы, которых привезли в Америку в результате Трансатлантической работорговли, были выходцами из малярийных зон (Западная, Центральная Африка). Если бы эти люди приехали из Южной Африки (где малярии было очень мало), мы бы не страдали от этого медицинского заблуждения.
Наиболее значительные диспропорции в области здравоохранения в западном мире связаны со сложными заболеваниями, такими как болезни сердца, рак, инсульт, диабет и детская смертность. Распространенность этих заболеваний определяется сложным взаимодействием генов, окружающей среды и случайных эффектов развития.
Люди недостаточно различаются генетически, чтобы объяснить масштабы различий в состоянии здоровья, которые мы наблюдаем в западных обществах. Это указывает на то, что большинство различий в состоянии здоровья, которые мы наблюдаем, являются результатом различного воздействия биологических и физических аспектов окружающей среды, в которой живут люди. Например, свинец — это токсичный металл, который, как известно, влияет на интеллект, поведение и общие жизненные достижения. В США исследования показали, что у чернокожих детей в крови примерно в два раза больше свинца, чем у белых детей.13
Наша нынешняя проблема в понимании различий в состоянии здоровья не заключается в отсутствии науки, необходимой для понимания этой сохраняющейся проблемы. Скорее, это порождено глубоко укоренившимися заблуждениями о расе и человеческих различиях, в которых американцы маринуются на протяжении всей своей жизни. Мы, как общество, мало что сделали для того, чтобы развеять эти мифы. Статус-кво расовой медицины является эмерджентным свойством структурного расизма.
Решения по устранению сохраняющихся медицинских заблуждений и диспропорций в состоянии здоровья просты как с интеллектуальной, так и с моральной точек зрения. Джеймс Болдуин написал эссе для “Нью-Йорк таймс” в 1962 году под названием “Столько правды, сколько человек может вынести”. В нем он писал: «Не все, с чем приходится сталкиваться, можно изменить; но ничего нельзя изменить, пока с этим не столкнешься». Медицинское сообщество должно признать тот факт, что оно все еще погрязло в расовых представлениях 19-го века. Это можно исправить, однажды столкнувшись. Стипендия существует для того, чтобы более эффективно обучать начинающих врачей реальностям биологических вариаций человека и их связи с болезнями. Медицинские общества могут также рассмотреть вопрос о том, как их исторические барьеры на пути обучения небелых людей медицине могут и должны быть устранены, чтобы создать медицинскую рабочую силу, представляющую разнообразие американского народа. Наконец, мы, как нация, можем признать, что адекватное медицинское обслуживание должно быть правом, а не просто привилегией богатых. Однако для достижения этих относительно простых подвигов требуется моральная воля к этому. Это то, чего нам как нации остро не хватало. Если мы не найдем это в ближайшее время, это может не иметь значения, потому что системы, которые организованы вокруг социальной несправедливости, по своей сути нестабильны, и если мы не найдем способ добиться справедливости в наших социально-экономических системах, сочетание экологических, политических и социальных катастроф объединится так, что мы, возможно, больше не будем беспокоиться о поиске решение.14Джозеф Л. Грейвс — профессор биологии в Сельскохозяйственном и техническом университете штата Северная Каролина, а также автор многочисленных популярных книг, в том числе, совсем недавно «Голос в пустыне: биолог-первопроходец» Объясняет, как эволюция может помочь нам решить наши самые большие проблемы.
References / Рекомендации
1. Graves, J.L. The myth of the genetically sick African. Genealogy 6, 15 (2022).
2. Jones, J. Bad Blood: The Tuskegee Syphilis Experiment: A Tragedy of Race and Medicine The Free Press, New York, NY (1982).
3. Chase, A. The Legacy of Malthus: The Social Costs of the New Scientific Racism Random House, New York, NY (1977).
4. Graves, J.L. The Emperor’s New Clothes: Biological Theories of Race at the Millennium Rutgers University Press, New Brunswick, NJ (2001).
5. Graves, J.L. & Goodman, A. Racism, Not Race: Answers to Frequently Asked Questions Columbia University Press, New York, NY (2022).
6. Nielsen, R., et al. Tracing the peopling of the world through genomics. Nature 541, 302-310 (2017).
7. DeGiorgio, M., Jakobsson, M., & Rosenberg, N.A. Out of Africa: modern human origins special feature: explaining worldwide patterns of human genetic variation using a coalescent-based serial founder model of migration outward from Africa. Proceedings of the National Academy of Sciences 106, 16057-16062 (2009).
8. Fan, S., Hansen, M.E., Lo, Y., & Tishkoff, S.A. Going global by adapting local: A review of recent human adaptation. Science 354, 54-59 (2016).
9. Graves, J.L. & Rose, M.R. Against racial medicine. Patterns of Prejudice 40, 481-493 (2006).
10. Hoffman, K.M, Trawalter, S., Axt, J.R., & Oliver, M.N. Racial bias in pain assessment and treatment recommendations, and false beliefs about biological differences between blacks and whites. Proceedings of the National Academy of Sciences 113, 4296-4301 (2016).
11. Li, A., Deyrup, A.T., Graves, J.L., & Ross, L.F. Race in the reading: A study of problematic uses of race and ethnicity in a prominent pediatrics textbook. Academic Medicine 97, 1521-1527 (2022).
12. National Academy of Sciences, Committee on the Use of Race, Ethnicity, and Ancestry as Population Descriptors in Genomics Research (First Public Meeting, April 4, 2022).
13. White, B.M., Bonilha, H.S., & Ellis Jr., C. Racial/ethnic differences in childhood blood lead levels among children <72 months of age in the United States: A systematic review of the literature. Journal of Racial and Ethnic Health Disparities 3, 145-53 (2016).
14. Graves, J.L. A Voice in the Wilderness: A Pioneering Biologist Explains How Evolution Can Help Us Solve Our Biggest Problems Basic Books, New York, NY (2022).